Месячные у девочки с сахарным диабетом

Сахарный диабет 1 типа (СД 1) представляет собой важную медико-социальную проблему и остается одним из распространенных эндокринных заболеваний, развивающихся в препубертатном и пубертатном периодах [2, 3, 12]. Наряду со специфическими клиническими проявлениями, СД 1 часто обусловливает нарушения полового и физического развития [5, 9, 10, 13]. Однако представления о роли СД в становлении половой функции у подростков неоднозначны: некоторые авторы утверждают, что возраст, в котором начался диабет у ребенка, не имеет решающего значения, когда речь идет о своевременности и характере полового созревания [5], другие отмечают роль длительности заболевания и степени тяжести диабета как ведущих факторов в развитии нарушений полового созревания у детей, больных СД [3, 9, 12].

Изучая состояние гонадотропной функции гипофиза у больных СД 1, некоторые авторы отметили связь нарушений половой функции с изменением секреции гонадотропинов [5, 9, 10, 11], однако имеются сообщения как о нормальном, так и о сниженном базальном уровне гонадотропинов при СД 1 [5].

У больных СД 1 формируется универсальный спектр тканевых, органных и особенно сосудистых нарушений; механизмы, отвечающие за их развитие, до конца не известны, но установлено, что немаловажную роль здесь играют процессы свободнорадикального окисления (СРО) липидов [4, 6, 7]. Хотя актуальность изучения процессов СРО липидов и состояния антиоксидантной защиты (АОЗ) при СД несомненна, недостаточно освещено состояние этих процессов у детей и подростков при нарушении полового развития и овариально-менструальной функции.

Таким образом, наличие устойчивой тенденции к росту заболеваемости СД 1 у детей и подростков в сочетании с патологическими изменениями в репродуктивной системе является основанием для проведения исследований, направленных на уточнение патогенетических механизмов репродуктивных нарушений, выявление условий наиболее неблагоприятного развития и течения этих процессов, определение иерархии и значимости факторов различной природы, оказывающих негативное воздействие на половое и физическое развитие девочек и девушек, больных СД 1.

Целью нашего исследования стало выявление основных закономерностей и факторов риска формирования нарушений полового, физического развития и менструальной функции девочек и девушек, больных сахарным диабетом 1 типа.

Были обследованы 58 девочек и девушек, больных СД 1. Средний возраст пациенток составил 15,2 + 2,8 лет. В фазе компенсации наблюдали 6 человек (10%), субкомпенсации – 13 (22%), декомпенсации – 39 (68%). Длительность заболевания составляла от 1 года до 15 лет. Средняя продолжительность течения СД составила 5,1 ± 3,5 лет.

Группа сравнения была сформирована по типу «копия-пара», т. е. каждый член сравниваемой группы имел совпадающие или близкие по значению изучаемые параметры, таким образом, группу сравнения составили 58 девочек и девушек, отличающихся от опытной группы только отсутствием диабета.

Больных СД мы разделили на 3 группы: 1-я – 16 человек (27,6%) с нормальным физическим развитием, 2-я – 21 человек (36,2%) с пограничными нарушениями в половом и физическом развитии и 3-я группа – 21 пациентка (36,2%) с выраженным отставанием в половом и физическом развитии.

В качестве материала для биохимического исследования использовалась сыворотка крови. Определение концентрации ПРЛ, ТТГ, ЛГ, ФСГ, Т4 проводилось с помощью радиоиммунологических наборов «Диас» (Россия) с использованием анализатора «Бета-2»; уровень содержания Т3 оценивали иммуноферментным методом с использованием тест-систем «АЛКОР-БИО» (Россия) и анализатора EL 808 (США). Забор крови для гормональных исследований осуществлялся с учетом фаз менструального цикла (на 5-9-й день цикла) или на фоне аменореи в утренние часы, натощак.

Исследовали концентрации продуктов СРО липидов и системы АОЗ: диеновые конъюгаты (ДК), малоновый диальдегид (МДА), активность супероксиддисмутазы (СОД), ретинол и α-токоферол флуориметрическим методом. (В качестве внешнего стандарта использовался D, L, α-токоферол фирмы «Serva».) Определение восстановленного глутатиона (GSH), окисленного глутатиона (GSSG) производили на спектрофлюорофотометре (RT-5000) Shimadzu. Гликозилированный гемоглобин (Hb A1) определяли с использованием ионообменного метода.

В результате проведенного нами исследования факторов риска развития нарушений полового, физического развития и менструальной функции у больных СД 1 оказалось, что особое значение имеет возраст дебюта заболевания СД, а именно препубертатный период (7-11 лет). При этом половое созревание у больных с манифестацией СД именно в этот период значительно отстает по сравнению со сверстницами, дебют заболевания у которых пришелся на ранний период (3-7 лет), на пубертатный период (11-14 лет) или постпубертатный период (старше 14 лет). Доля больных с выраженной задержкой полового и физического развития с дебютом СД 1 в препубертатном периоде составляет 61,9%, в раннем периоде – 14,3%, в активном пубертатном периоде – 14,3% и в постпубертатном периоде – 9,5% (рис. 1).

Половое развитие у девочек в возрасте 10-13 лет и манифестацией СД в период 7-11 лет значимо отставало в сравнении с девочками, дебют заболевания у которых пришелся на ранний период (от 3 до 7 лет). Значительно запаздывало половое развитие у девочек и девушек в возрасте 14-17 лет с манифестацией СД в период от 7 до 11 лет по сравнению с больными, у которых манифестация СД имела место до 7-летнего возраста. У девушек 18-21 года с дебютом СД в возрасте 7-11 лет регистрировались значительно более низкие показатели полового развития по сравнению с другими возрастными периодами манифестации заболевания (рис. 2).

Рисунок 2. Половое развитие у больных СД 1 в зависимости от сроков манифестации по возрастам

У девушек с СД 1, имеющих регулярный менструальный цикл и соответствующее возрасту половое и физическое развитие (1-я группа), а также у больных с дисгармоничным развитием и дисфункцией яичников (2-я группа) выявляется тот же уровень концентрации пролактина и фолликулостимулирующего гормона, что и у рандомизированных групп (табл.). У больных СД с выраженной задержкой полового и физического развития (3-я группа) содержание в плазме крови пролактина и ФСГ значительно снижено по сравнению с лицами из рандомизированных групп. Средние концентрации ФСГ и пролактина у больных 3-й группы были значительно снижены по сравнению с таковыми во 2-й группе. Кроме того, мы обнаружили значительное снижение среднего уровня ЛГ у больных с СД 1 независимо от их возраста, полового и физического развития и характера нарушений овариально-менструальной функции в сравнении с девочками и девушками, охваченными рандомизацией.

Наиболее выраженные изменения интенсивности СРО липидов мы отмечали у пациенток из 3-й группы: концентрация гидроперекисей и конечных продуктов СРО липидов (МДА и ДК) была увеличена по сравнению с группой сравнения. Одновременно мы обнаружили значимое снижение концентраций восстановленного и окисленного глутатиона у больных СД 3-й группы по сравнению с лицами из рандомизированных групп (соответственно на 25,4 и 24%), а также снижение уровня α-токоферола и ретинола (соответственно на 36 и 28,3%). У девочек и девушек 3-й группы было отмечено значительное снижение активности GSH, концентраций a-токоферола и ретинола по сравнению с показателями больных, имеющих нормальное развитие. Нами не было выявлено значительных изменений активности СОД и антиокислительной активности крови у больных СД 1 в зависимости от выраженности нарушений полового и физического развития.

На основании полученных результатов нами была предложена концептуальная схема, отражающая факторы риска и основные механизмы формирования нарушений полового и физического развития у девочек и девушек с СД 1 (рис.3).

В заключение следует отметить, что ранняя диагностика и прогнозирование нарушений полового развития и менструальной функции у девочек и девушек, больных СД 1, позволят своевременно начинать проведение комплексной патогенетической терапии, включая коррекцию овариальных нарушений, что необходимо для сохранения у данной категории женщин способности к деторождению.

Литература

1. Баранов А. Н. Репродуктивное здоровье девочек и девушек – жительниц Европейского севера // Экология человека. – 1999. – № 4. – С. 25-26.
2. Дедов И. И. Сахарный диабет – проблема 21 века // Врач. – 2000. – №1. – С. 4-5.
3. Дедов И. И., Мельниченко Г. А., Бердыклычева А. А. Фертильность женщин, страдающих ИЗСД // Проблемы эндокринологии. -1995. – №2. – С. 8-11.
4. 4. Лейфер А. И., Солун М. Н. Система перекисное окисление липидов – антиоксидантная защита и роль ее нарушений в патогенезе сахарного диабета и ангиопатий // Проблемы эндокринологии. – 1993. – Т.39. – № 1. – С. 57-60.
5. 5. Матвеева Л. С., Бердыклычева А. А. Стекольщикова О. Д. Репродуктивная функция у женщин с ИЗСД // Проблемы эндокринологии. – 1994. – № 40. – С. 52-56.
6. Нелаева А. А., Башевский А. Ш., Трошина И. А., Журавлева Т. Г. Перекисное окисление липидов у больных инсулинзависимым сахарным диабетом // Проблемы эндокринологии.-1998. – №5. – С. 10-14.
7. Никифоров О. Н., Сазонова О. В., Суханова Л. Я., Князькова Л. Г. Перекисное окисление липидов и состояние антиоксидантной защиты у больных с инсулинзависимым сахарным диабетом // Проблемы эндокринологии. – 1997. – №5. – С. 16-19.
8. Сметанин В. Н., Швачкина В. И. К характеристике репродуктивного здоровья городских девочек-подростков // Здравоохранение Российской Федерации. – 2001. – № 1. – С. 31-33.
9. Стекольщикова О. Д. Нарушение и возможные пути коррекции репродуктивной системы у пациенток с ИЗСД//Проблемы репрод. – 1997. – № 2. С. 15-20.
10. Adcock C. J., Adcock C. J., Perry L. A., Lindsell D. R. Menstrual irregularities are more common in adolescents with type 1 diabetes: association with poor glycamic control and weight gain // Diabet Med.-1994. – Vol.11. – N 5. – P. 465 – 470.
11. Djursing H., Andersen A., Hagen C. et al. Gonadotropin secretion before and during acute and chronic dopamine receptor blockade in IDDM patients with amenorrhea //Fertil. Steril. – 1985. – Vol. – 44. – P. 49-55.
12. Dunger D. B., Edge J. A. Diabetes and the endocrine changes of puberty // Practical Diabetes International. – 1995. – Vol. 12. – P. 63-66.
13. Yeshaya A., Orvoero R., Dicker D., Karp M. Menstrual characteristics of women suffering from IDDM // Int . J. Fertil. – 1995. – Vol. 40. – № 5. – P. 269-273.

О. Я. Лещенко

Клиника Института педиатрии и репродукции человека Научного центра медицинской экологии ВСНЦ СО РАМН, Иркутск

Источник

Сахарный диабет (СД) оказывает негативное воздействие на репродуктивную систему женщины посредством различных патогенетических механизмов [9]. Развившийся в детском возрасте СД, нередко становится причиной как первичной, так и вторичной аменореи [4]. В “доинсулиновый период” у девушек, страдающих СД I типа, менструации были редкостью, а гипогонадизм и первичное бесплодие наблюдались у 90% [11].

Среди основных нарушений менструального цикла (МЦ) олигоменорея и аменорея встречаются у больных СД в три раза чаще, чем у здоровых девушек и женщин [14]. При этом у 77% больных СД I типа выявляются поликистозные изменения в яичниках, а индекс массы тела существенно превышает таковой у аналогичных пациенток с регулярным МЦ [8]. Всего 11% женщин с СД I типа не имеют какой-либо гинекологической патологии и указывают на своевременное начало менархе [7].

Целью настоящего исследования явилось изучение эффективности коррекции доз инсулинов и использования дидрогестерона (Дюфастона) в регуляции менструального цикла у девочек с СД I типа, с различным уровнем метаболического контроля заболевания.

Материалы и методы

29 девочек с СД I типа в зависимости от компенсации основного заболевания были распределены на 2 группы.

I группа – 17 девочек в возрасте от 13 до 18 лет (среднее 14,9±0,6 лет). 13 девочек были старше 15 лет, из них 4 достигли 18-летнего возраста. В исходном цикле обследования у больных данной группы индекс массы тела (ИМТ) в среднем составил – 20,8±0,7 кг/м2; HbA1c 6,9±1,2%; базальный уровень эстрадиола (Э2) в сыворотке крови – 278,6±54,1 пмоль/л; прогестерона (П) – 1,2±0,4 нмоль/л. У больных имелась олигоменорея, у 1 – вторичная аменорея, у 7 – регулярный МЦ, но с выраженной недостаточностью лютеиновой фазы цикла. У 10 девочек физическое развитие (ФР) было расценено, как соответствующее возрастным нормативам. Задержка ФР выявлена у 4 больных, опережение показателей физического развития (ОФР), обусловленное избыточной массой тела, – у 3 девочек. Коррекция менструального цикла проводилась препаратом Дюфастон (дидрогестерон – 10 мг, “Солвей Фарма”). Препарат назначался с 11 по 25 день МЦ по 1 таблетке 2 раза в день при сохраненном ритме менструаций, либо по 1 таблетке 2 раза в день в течение 10 дней, начиная с 45 дня цикла на фоне “задержки” менструации.

II группа – 12 девочек в возрасте 13-15 лет, имевших на момент обследования СД в стадии декомпенсации (средний уровень HbA1c – 9,9±0,3%; средние показатели гликемии натощак – 14,3±2,8 ммоль/л, глюкозурия, ацетонурия). ИМТ составил 19,4±0,4 кг/м2. Задержка физического развития (ЗФР), обусловленная дефицитом массы тела при соответствующем возрасту росте, была выявлена у 8 больных. Половое созревание (ПС) было расценено нормальным у 7, запоздалым – у 5 больных. У 3 девочек в возрасте 13-14 лет имелось выраженное недоразвитие молочных желез, у 2 больных 15 лет менархе наступило в год обследования. У 11 больных были диагностированы нарушения МЦ по типу олигоменореи, у 1 девочки выявлялась выраженная недостаточность лютеиновой фазы МЦ на фоне сохраненного ритма менструаций. Базальный уровень эстрадиола в сыворотке крови, определяемый на 5-7 день МЦ, у 11 больных в среднем составил 134,0±34,2 пмоль/л. Что касается базального уровня П, то он не превышал значений, характерных для девочек 12-летнего возраста (0,7±0,3 нмоль/л). Учитывая выраженную декомпенсацию основного заболевания в данной группе больных, лечебное воздействие было ограничено подбором доз инсулинов: увеличением дозы инсулина продленного действия на 2-4 ЕД в сутки, короткого действия – от 2 до 6 ЕД.

На момент обследования все девочки обеих групп получали базис-болюсную инсулинотерапию (среднесуточная доза инсулинов короткого и продленного действия составила 1,2±0,4 ЕД/кг массы тела). Сравнительный анализ результатов проводимой терапии осуществлялся через 3 и 6 мес. Основными показателями при оценке эффективности терапии служили: уровень HbA1c (%), ИМТ (кг/м2), содержание Э2 и П в сыворотке крови, результаты измерения базальной температуры. Кроме того, учитывалась клиническая эффективность проводимого лечения.

Результаты и обсуждение

Детальный анализ гормонального профиля обследованных девочек выявил широкий разброс индивидуальных значений содержания эстрадиола (от 64,0 до 387,0 пмоль/л) и прогестерона (от 0,4 до 2,2 нмоль/л). Среди девочек с гипоэстрогенемией преобладали больные с СД в фазе декомпенсации (II группа). Так, логнормальное распределение содержания эстрадиола у них составило – 64-168 пмоль/л. Значения базальной концентрации прогестерона у 16 девочек существенно не отличались от возрастных нормативов, а в 12 случаях его содержание колебалось от 0,4 до 0,8 нмоль/л, что свидетельствовало о наличии исходной гипопрогестеронемии.

В группе больных, получавших только инсулинотерапию, суточная доза инсулина короткого действия через 3 мес лечения в среднем повысилась на 4-6 ЕД, а инсулина продленного действия – постепенно возрастала, составив в среднем через 3 мес лечения – 22,0±2,0 ЕД, а через 6 мес – 24,0±1,5 ЕД.

На фоне проводимой терапии отмечалось заметное улучшение общего самочувствия больных, а также положительная динамика ИМТ. Так, если ИМТ в начале обследования в среднем составлял 19,4±0,4 кг/м2, то через 3 мес он увеличился до 20,2±1,0 кг/м2, а через 6 мес – 21,4±0,8 кг/м2 (p<0,05).

Анализ клинической эффективности коррекции доз инсулина с целью регуляции МЦ позволил выявить следующее: к концу 3-го мес у 5 девочек с олигоменореей было отмечено восстановление регулярности МЦ, однако ановуляторного характера. К концу 6-го мес терапии у 11 девочек отмечалось восстановление самостоятельного ритма менструаций, и у 4 больных данные базальной температуры и уровней П в сыворотке крови свидетельствовали о наличии 2-х фазного МЦ (в 3 случаях с гиполютеиновым компонентом). У 1 больной была отмечена полноценная 2-х фазная базальная температура.

Нарушение МЦ по типу олигоменореи сохранились лишь у 1 девочки (при показателях гликемии натощак – 7,9±0,4 ммоль/л; HbA1c – 7,6%). Однако содержание эстрадиола и прогестерона в плазме крови у этой больной к 6-му мес терапии достигло нормативных значений (Э2 – 214 пмоль/л и П – 1,2 нмоль/л).

Данные основных лабораторных показателей на фоне коррекции доз инсулина в обследуемой группе представлены в табл. 1. На фоне коррекции доз инсулина отмечалось улучшение метаболического контроля диабета. Позитивное влияние интенсифицированного режима инсулинотерапии на гормонсинтетическую функцию яичников характеризовалось достоверным увеличением уровней Э2 и П в сыворотке крови обследуемых. Так, средние значения содержания Э2 через 6 мес терапии достоверно увеличились на 53,7% (p<0,05). Концентрация П в сыворотке крови спустя 6 мес терапии достигла уровня 1,4±0,4 (0,6-2,4) нмоль/л (p<0,05), что превысило исходное значение на 69,2%.

Учитывая негативное отношение многих врачей к назначению терапии половыми стероидными гормонами девочкам, больным СД I типа, особый интерес, на наш взгляд, представляют результаты применения препарата, содержащего аналог натурального прогестерона, – Дюфастон у данной категории больных.

В ходе исследования в группе девочек, получавших препарат Дюфастон, течение СД оставалось стабильным. Уровень глюкозы и содержание гликированного гемоглобина практически не изменились. Следует отметить отсутствие заметных колебаний массы тела на фоне приема Дюфастона, в том числе и у 2 больных с повышенным аппетитом в первые месяцы лечения. ИМТ в исходном цикле обследования в среднем составил 20,8±0,7 кг/м2, а спустя 6 мес лечения – 21,0±0,4кг/м2.

Анализ данных базальной температуры у 11 больных к концу 3-го мес лечения Дюфастоном свидетельствовал о наличии овуляторного МЦ. Ановуляторный МЦ сохранялся у 6 больных. Спустя 6 мес терапии овуляторные МЦ регистрировались у 15 больных; у 2-х базальная температура выявила его ановуляторный характер.

Данные гормонального обследования выявили у 12 девочек уровень эстрадиола, соответствующий показателям здоровых сверстниц, и лишь в 5 случаях его уровень оказался ниже минимальных нормативных значений. Прием Дюфастона сопровождался достоверным повышением содержания как эстрадиола, так и прогестерона в плазме крови до уровня показателей соответствующих возрастных нормативов. Концентрация эстрадиола повысилась с 278,0±53,0 до 326±48,0 нмоль/л, прогестерона – с 1,2±0,2 до 2,8±0,4 нмоль/л.

Как отмечалось ранее, около трети женщин, больных СД I типа, имеют те или иные нарушения менструального цикла на фоне умеренного или выраженного дефицита эстрогенов [1]. Мнения клиницистов относительно лекарственной терапии с целью коррекции задержки полового созревания, нарушений МЦ очень разноречивы и схожи лишь в основных позициях. Первым непременным условием терапии является стойкая компенсация основного заболевания [20]. Компенсация основного заболевания у девушек с СД I типа может быть достигнута только с учетом тех особенностей, которые присущи периоду полового созревания. Вследствие того, что у девочек с диабетом чувствительность к инсулину несколько ниже, чем у мальчиков, в препубертатном периоде им требуется на 13,6% больше инсулина [15]. По мере того, как девочки проходят период полового созревания, их потребности в инсулине возрастают. Это необходимо для компенсации повышения контринсулярного гормона роста. В начале полового созревания (стадия Таnner-1) потребность в инсулине составляет 0,7 ЕД/кг массы тела в сутки с максимальной потребностью в нем после ночного сна, так как именно во время сна секреция основных гормонов пубертатного периода (СТГ, ФСГ) максимальна [13]. На пике ПС потребность в инсулине у девушек составляет около 2 ЕД/кг массы тела в день. Когда девушка приближается к стадии Tanner-4 (почти полное половое созревание, но менструации еще нет), потребность организма в инсулине возвращается к уровню 0,6 ЕД/кг массы тела. Так как в 12-14 лет у девочек полностью завершается скачок роста, а содержание основного континсулярного гормона (соматотропного) в сыворотке крови существенно снижается, это приводит к повышению чувствительности мышечной ткани к инсулину и снижению потребности в нем. Однако у девушек и женщин с сохраненной функцией яичников потребность в инсулине транзиторно возрастает до 0,7 ЕД/кг в лютеиновую фазу МЦ [13,19]. Следует учитывать, что колебания потребности в инсулине отмечаемые в течение МЦ, в большей степени обусловлены контринсулярным действием прогестерона [13,16]. Более чем у 40% женщин отмечено повышение содержания глюкозы в крови и моче во вторую фазу менструального цикла, а у 28%, напротив, наблюдается гипогликемия [10]. В норме у здоровых женщин в этот период происходит повышение синтеза инсулина, а больные СД обязательно должны проводить адекватную коррекцию доз инсулина в предменструальный период [10,19].

Таким образом, коррекция доз инсулина, направленная на стабильную компенсацию диабета является первым и чрезвычайно важным этапом в лечении девочек, больных СД I типа. Учитывая обратимость процессов нарушений репродуктивной функции, у большинства женщин с СД, по мере компенсации метаболических нарушений, необходимо поддержание строгого контроля гликемии не менее 6 мес. Интенсифицированная инсулинотерапия является важнейшим компонентом в коррекции яичниковой недостаточности при СД I типа [5]. К сожалению, в большинстве случаев у больных СД I типа с нарушениями менструального цикла коррекции только углеводного обмена недостаточно. Однако довольно сложно решить вопрос о применении гормональной терапии у девушек-подростков, учитывая тормозящее влияние многих препаратов, содержащих половые стероиды, на гипоталамо-гипофизарную систему [3,6,18]. Известно, что синтетические эстрогены и прогестагены 1 и 2 поколения, входящие в состав комбинированных оральных контрацептивов, могут существенно ухудшать углеводный обмен. Вместе с тем доказано, что дидрогестерон обладает нейтральным действием на углеводный обмен. Кроме того, дидрогестерон сохраняет положительный эффект эстрогенов на метаболизм углеводов [2]. И именно дидрогестерон наиболее приемлем в подростковом периоде, так как он не блокирует овуляцию и таким образом не оказывает негативного воздействия на процессы становления репродуктивной системы. Полученные в ходе исследования результаты свидетельствуют о достаточно высокой эффективности дидрогестерона в коррекции МЦ у девочек с СД I типа. Очевидное преимущество препарата Дюфастон – отсутствие его влияния на углеводный обмен и массу тела больных с СД I типа.

Выводы

При выборе метода коррекции нарушений МЦ следует руководствоваться тем, что у девочек в возрасте до 15 лет, находящихся в стадии декомпенсации СД, имеющих выраженную гипоэстрогенемию, лечение предпочтительно начинать с тщательного подбора доз инсулинов с целью оптимальной компенсации заболевания. Квалифицированное ведение данной категории больных позволяет нормализовать нарушения МЦ без использования гормональной терапии у 91,6% пациенток.

Улучшение углеводного обмена (снижение HbA1c %) путем тщательной коррекции доз инсулинов оказывает положительное влияние на функцию яичников у девочек с исходно декомпенсированным СД.

Оценка результатов гормонального лечения показала эффективность применения дидрогестерона (Дюфастона) в коррекции нарушений МЦ у девочек с СД I-го типа. Дюфастон может являться препаратом выбора для коррекции МЦ у девочек с СД I типа, особенно пубертатного и подросткового возраста. На фоне его применения было установлено быстрое восстановление полноценного МЦ у 100% больных, при отсутствии отрицательного влияния на углеводный обмен (HbA1c%) и массу тела. Терапия Дюфастоном у данной категории больных способствовала нормализации функции яичников и повышению уровня Э2 в сыворотке крови на 17,3%.

Список литературы Вы можете найти на сайте https://www.rmj.ru

Дидрогестерон –

Дюфастон (торговое название)

(Solvay Pharma)

Литература:

1. Каримова О.А. Функциональное состояние яичников при сахарном диабете // Пробл. эндокринологии. – 1983. – Т. 29, №-6. – С. 3-5.

2. Катхурия Ю.Б., Мельниченко Г.А., Чазова Т.Е. Особенности заместительной гормональной терапии у женщин с эндокринными заболеваниями // Русский Медицинский Журнал.- 2000.- Т.8, №-18(119).- С.764-767.

3. Матвеева Л.С., Бердыклычева А.А., Стекольщикова О.Д. Репродуктивная функция у женщин с ИЗСД // Пробл. эндокринологии. – 1994. – Т. 40, №-1. – С. 52-56.

4. Набухотный Т.К., Пахольчук Т.Н. Становление репродуктивной системы у детей, страдающих тяжелой формой сахарного диабета // Пробл. эндокринологии. – 1991. – Т. 37, №-4. – С. 15-17.

5. Начинкина Ю.О. Гормональная функция яичников женщин, больных СД 1-го типа: Дис. . . . канд. мед. наук. – СПб., 1994. – С. 58-79.

6. Поляк С.Ш., Осташевская М.И. Генеративная функция и диспансерное наблюдение девушек, страдающих аменореей и сахарным диабетом // Вопр. охраны материнства и детства. – 1987. – Т. 32, №-5. – С. 57-59.

7. Стекольщикова О.Д., Григорян О.Р. Структура гинекологических заболеваний у женщин, страдающих сахарным диабетом // Акушерство и гинекология. – 1998. – №-3. – С. 41-45.

8. Adcock CJ, Perry LA, Lindsell DR, Taylor AM, Holly LM, Jones J, Dunger DB. Menstrual irregularities are more common in adolescents with type 1 diabetes: association with poor glycamic control and weight gain // Diabet Med. – 1994. – V. 11, №-5. – Р. 465-470.

9. Bitar M.S. The role of catecholamines in the etiology of infertility in diabetes mellitus // Life Sci. – 1997. – V.61, №-1. – Р. 65-73.

10. Cawood E.H.H., Bancroft J., Steel J.M. Perimenstrual symptoms in women with Diabetes Mellitus and relationship to diabetes control // Diabetes Medicine. – 1993. – V. 10. – Р. 444-448.

11. Djursing H. Hipotalamic-pituitary-gonadal in insulin treated diabetic women with and without amenorrhea // Dan Med Bull. – 1987. – V. 34, №-3. – Р. 139-147.

12. Holl R.W., Grabert M., Sorgo W. et all. Contributions of age, gender and insulin administration to weight gain in subjects with IDDM // Diabetologia. – 1998. – V. 41, №-5. – Р. 542-547.

13. Jovanovic- Peterson L. Hormone replacement therapy and diabetes // Clin. Diabet. – 1996. – V. 142. – Р. 146-151.

14. Karen Kjaer, Claus Hagen, Steen H. Sando, Ole Eshos. Epidemiology of menarche and menstrual disturbances in an unselected group of women with IDDM compared to controls // J. Clin Endocrin and bol. – 1992. – V. 75, №-2. – Р. 524-529.

15. Komulainen J., Akerblom H.K., Lounamaa R., Knip M. Prepubertal girls with insulin-dependent diabetes mellitus have higher exogenous insulin requirement than boys. Childhood Diabetes in Finland Study Group // Eur. J. Pediatr. – 1998. – V. 157, №-9. – Р. 708-711.

16. Maberg E., Kallind M., Lins P.E., Adamson U. Day-to-day variation of insulin sensitivity in patients with type I diabetes: role of gender and menstrual cycle // Diab Med. – 1995. – V. 12, №-3. – Р. 224-228.

17. Mortensen H.B. Practical aspects of managing diabetes in adоlescents // Acta. Pediatr. Suppl. – 1998. – V. 425. – Р. 72-76.

18. Shering A.G. Hormone Replacement Therapy and the Menopause. – 1997. – Р. 86-87.

19. Widom B., Diamond M.P., Simonoson D.C. Alterations in glucose bolism during menstrual cycle in women with IDDM // Diabetes Care. – 1992. – V.15, № – 2. – Р. 213-220.

20. Yeshaya A., Orviero R., Dicker D., Karp M., Ben-Rafael Z. Menstrual characteristics of women suffering from Insulin-Dependent Diabetes Mellitus // Int. J. Fertil. – 1995. – V. 40, № – 5. – Р. 269-273.

Источник