Аппарат для детей больных диабетом
12.03.2019
Помпа, сенсор, телефон – как гаджеты облегчают жизнь детям с диабетом 1-го типа
Иллюстрация: Родион Китаев
Три года назад корреспондент Русфонда Дина Юсупова узнала, что у ее шестилетней дочери диабет 1-го типа и что девочке нужна пожизненная инсулиновая терапия. Насколько легко это организовать и с какими трудностями сталкивается ребенок с диабетом и его родные, мы рассказываем в рубрике «Несладкая жизнь». Сегодня речь о медицинских гаджетах.
Первое время гулять с ребенком-диабетиком – сплошное мучение. Вот мы позавтракали, вышли на площадку с немного повышенным сахаром – 8,9 ммоль/л. Шестилетняя Ася неспешно катается с горки. К ней подбегает девочка: «Привет, как зовут? Давай дружить». И вот они уже играют в догонялки. Раскраснелись. «Ася, как себя чувствуешь?» – я нервно помахиваю чехлом с глюкометром. Ее новая подруга удивленно смотрит на меня, Ася хмурится: «Все в порядке». Опять сажусь на скамью. Минут через пять Ася спотыкается, поднимается и снова спотыкается, будто без сил. Не выдерживаю, зову. Измеряем: за 20 минут сахар упал до 2,3 ммоль/л.
«Еще немного – и кома», – деревенею я. Даю сок, который должен поднять сахар. Не отпускаю больше бегать и злюсь, что так вышло. Новая подруга тут же находит другую компаньонку. Ася грустит.
На следующий день мы выходим на прогулку с яблоком: пусть заранее поест углеводов. На площадке только годовалые малыши. Ася одна катается на разных качелях. Через полчаса сахар 13,8 ммоль/л. Надо колоть инсулин. Но не вынешь же шприц посреди детской площадки, не будешь колоть ребенка на глазах у изумленных мамаш с малышами. Увожу Асю домой и злюсь, что так вышло. Ася грустит.
Поначалу Ася совсем не понимает, когда у нее сахар высокий, когда низкий или когда его уровень меняется. Смотришь на своего ребенка, пытаешься угадать, что творится у него в крови, и, конечно, ничего не понимаешь. Как контролировать уровень сахара, если не знаешь, какой он? Выходя из больницы, я думала: колоть пальцы глюкометром шесть раз в день – это много и больно. Но дома мы колем и 10, и 15 раз в день. И все равно толком не понимаем: вот сахар 11 ммоль/л – он падает или поднимается? Нужно что-то делать или подождать?
Через несколько месяцев мы, скинувшись с друзьями и родственниками, покупаем систему непрерывного мониторинга глюкозы. В 2016 году стартовый набор стоил около 80 тыс. руб. (получить его по какой-нибудь госпрограмме нельзя, приходится покупать на свои). Недешево, зато у нас началась новая жизнь! Втыкаешь сенсор, похожий на тонкую проволоку, в руку. Передатчик, закрепленный на коже пластырем, посылает данные в специальный прибор или прямо в твой телефон. Радиус сигнала ограничен, но в пределах 10-15 метров обычно ловит. То есть бегает ребенок по площадке, а у тебя в телефоне высвечивается актуальный график уровня глюкозы: сенсор проводит измерения каждые пять минут. Ты видишь не только последнюю цифру, как в глюкометре, но и тенденцию: падает сахар или растет. Теперь я не даю яблоко на всякий случай, а слежу за графиком. Теперь я могу почти незаметно, а главное – вовремя подсунуть Асе конфету, пока она с кем-то бегает. И мы продолжаем гулять.
Когда Ася пошла в первый класс, стало ясно, что нужен еще один гаджет. Поначалу я целыми днями сидела в школе, на каждой перемене встречалась с Асей и, чуть что, хватала у охраны ключ от медкабинета и спешила уколоть там Асю шприц-ручкой. Технически она могла сделать это сама, вот только не знала, сколько колоть на высокий сахар, как посчитать углеводы на школьный обед, да и просить каждый раз ключ от медкабинета, открывать его и запирать ей было сложно. По госпрограмме мы приобрели помпу (если б покупали, она обошлась бы нам дороже системы мониторинга) – похожий на пейджер гаджет, который выдавливает потихоньку инсулин в катетер, а из него через канюлю гормон поступает человеку под кожу.
С помпой Ася может подколоться на высокий сахар, не вставая из-за парты: вводит цифры с системы мониторинга в помпу, а та сама решает, сколько подколоть. Ася идет в столовую, выбирает, что будет есть, и вводит в помпу примерное количество углеводов. Помпа подкалывает.
Девочка обвешана медицинскими гаджетами – это не очень удобно. Зато она сама остается в школе, ходит в гости и гулять. Гаджеты дают ей самостоятельность. «Я слыхала, что скоро не будет бумажных денег, – говорит она мне недавно. – Думаешь, правда?» Я рассказываю ей про подкожные чипы, которые могут быть пропуском на работу, кредитной картой и паспортом. «Люди постепенно превращаются в андроидов, – задумчиво говорит Ася и улыбается. – А с сенсорами и помпой я – в первых рядах».
У Русфонда есть программа помощи детям с диабетом 1-го типа. До последнего времени на ваши пожертвования приобретались инсулиновые помпы и расходные материалы к ним. С 1 января 2019 года государство гарантирует приобретение помп и расходных материалов из федерального бюджета. Но пока не решает еще одной важной задачи – непрерывного мониторинга уровня глюкозы. Вы можете помочь сотням детей лучше контролировать сахар и отсрочить или избежать серьезных осложнений вроде болезней почек, слепоты, инфарктов и инсультов.
Подпишитесь на ежемесячный платеж в пользу программы «Русфонд.Диабет».
Что это такое?
Строго говоря, это устройства для постоянного подкожного введения инсулина, в том числе с постоянным и непрерывным мониторингом гликемии в реальном времени.
Инсулиновая помпа выглядит как небольшая коробочка – пудреница. Но только устроена помпа сложнее, это скорее маленький компьютер. Но помпа не решит все проблемы человека с диабетом, потому что пользоваться прибором нужно учиться.
Современные помпы состоят из нескольких блоков, первый из которых ― это монитор глюкозы. Под кожу имплантируется сенсор с иглой (очень маленькой), которая несколько сотен раз измеряет уровень сахара крови в течение длительного времени. Затем эти данные можно вывести на компьютер и посмотреть, что происходит в организме.
В сам корпус инсулиновой помпы устанавливается флакон с инсулином и через канюлю (тупоносую иглу), инсулин может поступать человеку внутрь, под кожу. В таких приборах применяют инсулин только короткого действия. Заряжать новые порции инсулина нужно с помощью готовых картриджей. Их можно либо менять целиком, либо перезаряжать. Начинать с помпы людям, у которых сахарный диабет обнаружили недавно, не рекомендуется. К новому состоянию организма следует привыкнуть и научиться контролировать уровень глюкозы в крови другими методами.
Рисунок 1. Примерно так может выглядеть комплектация инсулиновой помпы. Источник: СС0 Public Domain
Помпу можно (и нужно) программировать – для этого и нужно проходить обучение. Так, можно запланировать марафон и заранее внести нужные данные о подаче инсулина в помпу. И точно так же запланировать следующий после марафона день – отдыха. Это важно уметь делать потому, что при разном уровне нагрузки человеку потребуется разное количество инсулина, причем важно правильно рассчитать время. Можно даже запрограммировать так, чтобы в первой половине дня инсулина вводилось меньше, а во вторую – больше.
Сейчас ведутся разработки такой помпы, которая бы сама смогла измерять уровень сахара в крови и сама бы могла вводить нужное количество инсулина. То есть такая помпа могла стать искусственной поджелудочной железой.
Кому показано применение инсулиновой помпы?
В целом, всем людям с сахарным диабетом можно использовать это устройство. Также, людям с диабетом 1-го типа рекомендуют назначить режим постоянной подкожной инфузии инсулина, например, после пересадки почки. Конечно, при отсутствии противопоказаний (об этом ниже). Это повышает шансы более благоприятного исхода после операции.
А вот беременным применение помповой инсулинотерапии показано только после обучения. Перевод с инъекций на инсулиновую помпу должен быть осуществлен не позднее 12-13 недели беременности. Но помпа всегда необходима тем женщинам, у кого был диагностирован гестационный диабет. Несмотря на то, что это состояние после родов скорее всего пройдет само, контролировать его во время беременности все равно важно.
Какие противопоказания?
Согласно федеральным клиническим рекомендациям, к помповой инсулинотерапии есть относительные и абсолютные противопоказания.
Относительные (временные)
- Явный психоэмоциональный стресс. В таком состоянии человек не сможет уделить достаточно внимания обучению принципам работы с инсулиновой помпой. Если врач обнаружит симптомы серьезного эмоционального напряжения или стресса, то перевод на помпу будет отложен.
- Острое соматическое (не психическое) заболевание или обострение хронического. Так как организм в этот момент находится не совсем в стабильном состоянии, осуществлять тонкую настройку прибора нецелесообразно.
- Впервые диагностированный сахарный диабет 1-го типа. Это ограничение временно потому, что для начала врачи рекомендуют пациентам научиться считать инсулин и использовать его другими методами. А когда уже будет некоторый опыт жизни с этим заболеванием – можно перейти на помпу.
Абсолютные
- Нежелание или неспособность человека пользоваться помпой правильно и с безопасностью для себя.
- Обучению препятствует наличие психического заболевания или другого состояния, которое потенциально может привести к неправильному обращению с прибором. В эту категорию попадают наркозависимость и алкоголизм.
- Сниженное зрение – настолько, что человек не может гарантировать точное взаимодействие с интерфейсами прибора. В том числе и из-за диабетической ретинопатии.
Рисунок 2. Как работает помпа. Источник: СС0 Public Domain
Но если человек хочет и может адекватно контролировать свою инсулинотерапию, выражает готовность научиться пользоваться помпой – тогда проблем не будет. Большим плюсом будет знания и навыки подсчета углеводов. Преимуществом будет ведение здорового образа жизни и занятия спортом.
Сколько стоит инсулиновая помпа?
Порядка 150-200 тысяч рублей. И это не считая расходных материалов – кассеты с инсулином, которые нужно менять по мере их истощения. Однако в России инсулиновую помпу можно получить по полису.
Как получить инсулиновую помпу бесплатно?
В России по закону любой человек с сахарным диабетом может рассчитывать на получение инсулиновой помпы по программе обязательного медицинского страхования при наличии медицинских показаний.
Имплантация инсулиновой помпы входит в перечень услуг, составляющих высокотехнологичную медицинскую помощь.
Для того, чтобы инсулиновую помпу имплантировали бесплатно, попробуйте связаться с региональным отделением Минздрава, либо обратитесь в государственный медицинский центр. Обычно в такие центры можно обратиться по направлению из поликлиники. Затем придется пройти обучение, либо показать, что необходимые навыки для адекватного обращения с прибором имеются. Почти со 100% вероятностью проблем с получением инсулиновой помпы по ОМС не возникнет.
Заключение
При сахарном диабете не обязательно всю оставшуюся жизнь делать уколы. Инсулиновая помпа – более удобный и современный вариант для контроля сахара в крови. В России этот прибор можно получить бесплатно, достаточно полиса ОМС. В любом городе можно узнать в центральной больнице, куда обратиться, чтобы получить инсулиновую помпу. Если нет серьезных противопоказаний – а их не так много, вопрос решается достаточно просто.
В России растет заболеваемость диабетом, в том числе I типа – за три года (2015-2017) этот показатель увеличился на 23%. Об этом в четверг на Российском инвестиционном форуме в Сочи заявила вице-премьер Татьяна Голикова. Сейчас в стране более 42 тыс. детей, живущих с диабетом I типа. Причем почти у половины из них заболевание не компенсировано, то есть показатели сахара в крови постоянно меняются. В результате такие люди живут на 10-20 лет меньше, чем здоровые граждане. Но у родителей детей-диабетиков появилась надежда – на заседании Совета по вопросам попечительства в социальной сфере, прошедшем на площадке форума, Татьяна Голикова предложила конкретные меры по улучшению ситуации. Минздраву поручено представить решения, которые позволят обеспечить всех нуждающихся детей инсулиновыми помпами.
Дорасти до помпы
Лене Ивановой из Кургана шесть лет, а сахарным диабетом I типа она заболела в два года. Жизнь семьи сразу после постановки диагноза совершенно изменилась.
– Тяжело было всё – отнятие от груди, переход к строгому режиму питания, ограничения в еде, – рассказала «Известиям» мама Лены, Ирина Иванова. – Диабет у дочки был некомпенсированный. Она очень плохо себя чувствовала, целый день была как вареная, как будто у нее высокая температура. Перестала играть, не проявляла ни к чему интереса. Сахар в крови скакал непрерывно – от 2 до 20 ммоль/л (при норме от 3,3 до 5,6). Делали много уколов инсулина – по 7-8 в день. Представляете, что это такое для двухгодовалого ребенка?
Инсулиновая помпа позволяет избавить ребенка от уколов, но при этом вводить лекарство в микродозах круглосуточно
Фото: ТАСС/ Александр Рюмин
Ирине пришлось оставить работу, потому что отойти от дочки было невозможно. Сахар надо было измерять каждый час и днем, и ночью. Однако справиться с ним не удавалось. Гликированный гемоглобин (показатель крови, отражающий среднее содержание сахара за длительный период) достигал 9,3% при норме 6,5%. Это могло привести к тяжелым осложнениям.
В поисках информации о болезни женщина узнала, что есть такой аппарат – инсулиновая помпа, который позволяет избавить ребенка от уколов, но при этом вводить лекарство в микродозах круглосуточно. Ирина поискала в интернете – оказалось, что помпа стоит около 100 тыс. рублей. Таких денег в семье, где работает только папа и есть еще один ребенок, не было.
Но сарафанное радио донесло, что город закупил несколько аппаратов. Ирина пошла в поликлинику.
– Эндокринолог стал мне говорить, что помпу ставить такому маленькому ребенку не имеет смысла и что у нас пока слишком маленький стаж болезни: «Разбирайтесь сначала на шприц-ручках». Два раза я к нему ходила, ничего не добилась. Пошла в больницу. Там один врач тоже отказался написать направление на помпу. И только третьего врача, к которому я обратилась, удалось уговорить дать направление.
На помпотерапии состояние ребенка сразу улучшилось. Сейчас Лена уже три года получает такое лечение, и гликированный гемоглобин у нее в норме.
Но цена этого достижения – серьезные прорехи в семейном бюджете. Потому что, несмотря на распоряжение правительства РФ включить с 2019 года материалы для инсулиновых помп в набор социальных услуг, в Кургане пока в этом отношении ничего не изменилось. До лета расходников не обещают. Тратить на них приходится около 10 тыс. рублей в месяц. Кроме того, Ивановы покупают для Лены систему непрерывного мониторинга сахара в крови.
– Она очень эффективна, – рассказала Ирина. – Я круглые сутки могу видеть, как меняются показатели сахара в организме дочки. И пальцы колоть для этого не надо.
В соцпакет система не включена, и тратить приходится еще 9 тыс. рублей ежемесячно. Но здоровье ребенка того стоит.
«Мама, мне плохо»
История Ивановых, увы, не уникальна. Как показал опрос более тысячи родителей детей с сахарным диабетом I типа в 77 регионах, проведенный в январе 2019 года по инициативе Совета по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве РФ, только на покупку тест-полосок к глюкометрам семьи ежемесячно тратят 2-10 тыс. рублей, хотя они должны выдаваться бесплатно.
По существующему стандарту ребенку положено получать тест-полоски из расчета четыре штуки на день, то есть не менее 120 на месяц. Только четверть опрошенных подтвердили, что они получают полный объем расходников, предусмотренный законом. Однако и эти родители, как правило, вынуждены докупать тест-полоски – об этом заявили 80% респондентов.
В некоторых регионах до сих пор огромные проблемы с обеспечением тест-полосками
Фото: РИА Новости/Виталий Аньков
– Тест-полосок для глюкометра катастрофически не хватает, – поделилась с «Известиями» москвичка Анжела Камалетдинова, мать 10-летнего Эдгарда, который болеет сахарным диабетом более двух лет. – Чтобы контролировать сахар, нужно измерять его как минимум десять раз в день: утром и вечером, при каждом приеме пищи, после занятий спортом или волнений, при плохом самочувствии.
Сейчас Анжела тратит на тест-полоски примерно 2,5 тыс. рублей в месяц. Для нее это критично, потому что она совсем не может работать, даже на дому.
– Сегодня, например, я вообще не спала, потому что у Эдгарда не сбивался сахар. И такие ночи у нас бывают часто, – рассказала Анжела. – Днем мне постоянно приходится бегать в школу. Надо быть готовой в любой момент сорваться по звонку: «Мама, мне плохо».
В некоторых регионах до сих пор огромные проблемы с обеспечением тест-полосками, подтвердила «Известиям» президент благотворительного фонда помощи инсулинозависимым детям «Быть вместе» Наталья Лебедева.
– Полная беда в Калининграде, – отметила она. – На одном заседании объявляли такие цифры: из бюджета на эти расходники должно выделяться 530 млн рублей, а выделяется 15 млн. Ну что может регион купить на эти деньги?
«Я каждый день сидела на стульчике у двери класса»
Действительно, опрос показал, что в 59% семей один из родителей вынужден оставить работу, чтобы лечить ребенка с диабетом. Особенно тяжело приходится родителям-одиночкам.
Москвичка Олеся Хайваз одна растит сына Никиту. Он заболел почти три года назад, тогда мальчику было 10 лет.
– Я не работала целый год. Ходила каждый день с ним в школу, все шесть уроков сидела на стульчике у двери класса. На перемене мы с сыном мерили сахар, пили сок. Ведь как это происходит: получил двойку – сахар 16, толкнули – сахар 17. А Никита плохо видит, не всегда может разглядеть, какая доза установлена на шприце. Поэтому я сама колола ему инсулин, – рассказала она.
Для назначения помпы надо проболеть минимум год
Фото: Depositphotos/HdcPhoto
Помпы Олеся Хайваз добивалась тяжело. Врачи говорили, что для ее назначения надо проболеть минимум год. Если уровень гликированного гемоглобина у ребенка меньше 8,5, это означает, что за ним хорошо смотрят. Тогда его ставят на очередь и в течение года или двух могут предоставить аппарат. Олесе и Никите повезло – им в итоге помог благотворительный фонд.
Установка помп осуществляется в рамках оказания высокотехнологичной медпомощи. Однако, согласно опросу Совета, только 28% респондентов получили помпу от государства. Каждому десятому ребенку аппарат закупил благотворительный фонд. Каждый шестой ждет очереди на получение помпы или получил отказ в ее установке. 4% заявили, что отказались от помпы, потому что не смогут покупать расходники к ней.
– За помпами к нам всё еще обращаются и столица, и область, – отметила Наталья Лебедева. – В Москве 8 тыс. детей, которые должны быть на помпах, из них обеспечены единицы. Сейчас решили для установки помп класть детей в Морозовскую больницу. Но количество мест ограничено, очередь на госпитализацию – на полгода вперед. На самом деле ребенку совершенно не обязательно ставить помпу в стационаре. Это может амбулаторно сделать специально обученный врач или даже медсестра.
Формальное выздоровление
Неработающих мам поддерживают выплаты по уходу за ребенком-инвалидом. Но детям с сахарным диабетом устанавливают инвалидность до 14 лет, а потом большинству ее снимают. Особенно если родители хорошо следили за ребенком и он пришел к подростковому возрасту компенсированным и без осложнений. Но и осложнения не дают никаких гарантий на милость комиссии.
Детям с сахарным диабетом устанавливают инвалидность до 14 лет, а потом большинству ее снимают
Фото: depositphotos/photographee.eu
У 15-летней Кати Кондауровой стаж болезни семь лет. Есть осложнение на ноги – полинейропатия. В 14 лет Кате продлили инвалидность на год, но пообещали, что потом ее точно снимут.
– Как мне сказали на комиссии: «Если бы у нее отказал какой-нибудь орган, то мы бы продлили инвалидность», – рассказала мама Кати, Кристина Кондаурова. – Но у нее же уже не работает орган – поджелудочная железа! Разве этого недостаточно? Дочка часто плохо себя чувствует – при падении сахара она еле ходит. Как же можно снимать инвалидность?
Все семь лет болезни Кати Кристина не работала и понимает, что после такого перерыва устроиться будет очень трудно. А со снятием инвалидности семья потеряет пенсию и льготы.
Не образ жизни
В России сейчас более 42 тыс. детей живут с сахарным диабетом I типа. Заболеваемость растет: в 2017 году было зафиксировано 6102 новых случая, что на 50% больше, чем пятью годами раньше.
Опрос Совета показал, что у 41% детей с сахарным диабетом I типа заболевание плохо компенсировано – гликированный гемоглобин держится на неудовлетворительном уровне (7,6-9%) или наблюдается полная декомпенсация (показатель выше 9%). Это повышает риск развития осложнений – страдают нервная система, глаза, почки, другие органы.
– Кто-то сказал глупость, что диабет – это образ жизни. Диабет – это тяжелейшее страдание, – считает главный детский эндокринолог Минздрава России Валентина Петеркова. – Нет второго такого заболевания, при котором пальцы все исколоты. Когда маленький ребенок, колют в живот, в руку, в ногу, в спину.
В стране недостаточно детских эндокринологов
Фото: ТАСС/Александр Рюмин
По словам врача, сейчас значительно улучшилась ситуация с обеспечением детей лучшими препаратами инсулина. Но остается много проблем. В том числе с расходными материалами. Кроме того, в стране недостаточно детских эндокринологов – нужно 1,4 тыс. специалистов, а есть только около тысячи. В отдаленных районах, в сельской местности вместо эндокринолога прием часто ведут педиатры.
Проблема снятия инвалидности в 14 лет тоже очень серьезная.
– Наши дети не инвалиды, но инвалидность помогает им получить соцпакеты, – пояснила «Известиям» Валентина Петеркова. – Труднее всего приходится молодым людям от 18 до 24 лет. Они еще не имеют профессии, должны много учиться, а их перестают обеспечивать лекарствами и расходными материалами. В итоге самые плохие показатели сахара в крови как раз у людей в этом возрасте.
По ее мнению, один из вариантов решения проблемы – сохранение льготного обеспечения до 24 лет, как сделано, например, в Польше.
Пересмотреть стандарт
В России средняя продолжительность жизни у мужчин с сахарным диабетом – 50 лет, у женщин – 60 лет, рассказал руководитель секции «Медицина и фармацевтика» Совета при правительстве РФ Петр Родионов.
– Это очень низкий показатель. Во всем мире эта цифра выше как минимум на десять лет. Чтобы это изменить, надо решать вопрос с лекарственным обеспечением и с обеспечением всеми сопутствующими материалами, – это полностью коррелирует с задачей повышения продолжительности жизни, которую ставит нацпроект «Здравоохранение», – сказал Петр Родионов. – Чтобы обеспечить всех детей с сахарным диабетом I типа в России тест-полосками, в соответствии со стандартами нужно всего лишь 500 млн рублей в год. Это не такая катастрофически большая цифра.
Кроме того, эксперт считает необходимым пересмотреть сам стандарт, потому что он не соответствует современным врачебным рекомендациям.
– Мы считаем, что для детей необходимо выделять хотя бы 6-7 полосок в день. Минздраву следует актуализировать действующие стандарты, а также утвердить амбулаторные стандарты для лечения взрослых – их сейчас вообще нет, – отметил он.
Татьяна Голикова предлагает Минздраву проанализировать потребность в установке инсулиновых помп среди детей с сахарным диабетом
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
На заседании Совета при правительстве по вопросам попечительства в социальной сфере, которое состоялось 14 февраля в рамках Российского инвестиционного форума в Сочи, Петр Родионов попросил вице-премьера Татьяну Голикову поручить Росздравнадзору проверить, как регионы обеспечивают граждан средствами диагностики и расходными материалами. Минздраву России – изучить информацию об очередях на установку помп и представить предложения по обеспечению всех нуждающихся. А Минтруду – проработать вопрос установки детям инвалидности без переосвидетельствования до 18 лет.
Как заявила в четверг Татьяна Голикова, «настораживают оперативные данные Минздрава, согласно которым на 1 января 2019 года инсулиновыми помпами были обеспечено только 28% нуждающихся детей (9,4 тыс.) с диагнозом «диабет».
– В связи с этим считаю целесообразным поручить Росздравнадзору провести внеплановые проверки региональных органов исполнительной власти на предмет обеспечения граждан, в частности детей, страдающих сахарным диабетом, средствами диагностики и расходными материалами для помповых дозаторов инсулина. Одновременно предлагаю Минздраву проанализировать потребность в установке инсулиновых помп среди детей с сахарным диабетом и представить предложения по обеспечению всех нуждающихся, – сказала вице-премьер.
Как отметила Татьяна Голикова, по итогам 2017 года диагноз «диабет» был у 5 млн человек, что составляет чуть более 3% населения России.