Девочку с диабетом заставили колоть себе инсулин в школьном туалете

История московской первоклассницы с диабетом, которой пришлось колоть инсулин в туалете своей школы, задела и возмутила многих. Эксперты признаются, что стандартной системы работы с детьми-диабетиками в школах нет. Вопросы о том, как и где дети могут получить укол инсулина и кто должен за этим следить, приходится решать родителям в индивидуальном порядке с администрацией школы. Подробнее о проблеме в материале Валерии Мишиной.

В России около 24 тысяч детей с диабетом. Многие из них ходят в обычные детские сады и школы и отличаются от своих сверстников только тем, что им нужно следить, как не пропустить укол инсулина.

Екатерина Акатьева, отправляя в школу дочь, которой в декабре 2014 года диагностировали диабет, поинтересовалась у администрации, насколько сложно будет ее ребенку в школе. Ей ответили, что в школе еще несколько детей с диабетом, все с ними хорошо и беспокоиться не о чем.

Однако в первый же день девочку отсадили от одноклассников в школьной столовой, «потому что не знали, что с диабетиком делать». Затем выяснилось, что медработники школы не готовы взять на себя обязанность делать ребенку уколы.

После того как мать решила, что будет приходить и делать Асе уколы сама, ей запретили делать это в школьном медкабинете

Согласно сложившемуся порядку, все дети-диабетики в этой школе делали себе уколы самостоятельно в туалете: в медкабинет их не приглашали, чтобы не взваливать лишнюю ответственность на медсестру. Не позволили матери Аси делать уколы и в коридоре школы, «чтобы не пугать шприцами и видом крови других детей».

Как выяснилось, в каждой школе администрация решает по-своему, как организовать процесс работы с детьми-диабетиками. И во многом это зависит от медсестер, которые относятся не к образовательному ведомству, а подотчетны департаментам здравоохранения. Если медсестры согласны взять на себя эту ответственность, то в школьных медкабинетах они делают уколы детям или присматривают за тем, как ребенок сам с этим справится.

В Лиге защиты пациентов считают, что в школе ответственность за ребенка с диагностированными заболеваниями должна нести медсестра. А директор и вся администрация должны были отследить процесс.

Эксперт отметил, что в Лигу защиты пациентов сообщения от родителей детей с диабетом о подобных случаях не поступали. Однако президент Российской диабетической ассоциации Михаил Богомолов сообщил, что в эту организацию обращались из-за того, что детей с диабетом не записывали в спортивные секции. В частности, об этом рассказали родители из Кабардино-Балкарии, Москвы и Волгограда.

Богомолов отметил, что современные шприцы-ручки для инсулина можно использовать в любом месте — в поезде, в автобусе, на улице. Однако, чтобы не вызывать недоразумений, когда людей, делающих укол инсулина, принимают за наркоманов, по возможности стоит обращаться к медработникам.

«Если человек идет в медкабинет, значит, все в порядке, так и надо, — думают люди»

По его словам, российское общество еще не владеет достаточной информацией о диабете: например, людей с диабетом полицейские отправляли в отделение, так как симптомы были похожи на состояние алкогольного или наркотического опьянения.

Первоклассницу Асю Акатьеву, которая делала себе укол в школьном туалете, мальчик из другого класса обозвал наркоманкой и ударил по лицу.

Богомолов считает, что раз возник прецедент, когда в школе не смогли разобраться, как работать с ребенком-диабетиком, то такой порядок нужно закрепить законодательно. А депутат Госдумы Виталий Золочевский направил обращение в Минздрав РФ, в котором заявил о необходимости обязать школьных медработников делать уколы учащимся с диабетом.

Главный детский эндокринолог Минздрава Валентина Петеркова полагает, что отдельно регламентировать пребывание детей-диабетиков в школах не надо, чтобы не выделять их в обособленную группу.

Эксперт также отметила, что в «Школе диабета» родителям объясняется, как ухаживать за детьми. «Мы учим, раздаем литературу, чтобы любой знал, как помочь, взять тест на сахар и так далее», — говорит она.

У первоклассницы Аси — диабет. Несколько раз в день, через четкие промежутки времени, ей нужно делать инъекцию инсулина. Но она не может получить нужный укол в кабинете медсестры. Администрация школы посоветовала семилетней девочке делать его себе… самой. В школьном туалете.

С ИНСУЛИНОМ – В МЕДКАБИНЕТ НЕ ПУСТИМ

– В школе №870, где Ася учится, мне заявили, что туалет — это самое стерильное место во всей школе, там же ежедневно моют! – возмущается мама девочки Екатерина Акатьева. – Говорят, что в классе укол делать нельзя, иначе учителю придется брать на себя всю ответственность. В медкабинете нельзя тем более, потому что медсестра по закону (тут голос мамы вообще срывается) не обязана отвечать за ученика-инвалида. На все вопросы у учителей ответ — скажите спасибо, что мы вас вообще впускаем в здание, чтобы вы сделали этот несчастный укол!

Справиться с уколами самостоятельно в таком возрасте дети еще не могут. У малышей просто не хватает рук, чтобы сделать все правильно, да и многие просто боятся инъекций. Да и память у первоклассников короткая.

– Подобное отношение, кроме всего прочего, ломает и Асину психику – она начинает думать, что ее уколы – это что-то плохое, и начинает стесняться самой себя, – возмущается Екатерина.

– Да, она болеет, но она ни в коем случае ничем не хуже других, здоровых детей! И считаю, что моему ребенку должны делать все необходимые процедуры в медкабинете под присмотром врача. Она не должна этим заниматься самостоятельно, прячась по углам и туалетам.

Странная, невероятная ситуация! Я решила выснить – неужели в школе такие черствые и бездушные руководители. Но в этот день, после того, как пост мамы появился в социальных сетях, пряталась уже сама директор школы 870 Наталья Копцева.

– Обратитесь в пресс-службу Департамента образования, без них комментарии не даем, – раз от разу “отшивали” меня в приемной директора.

Наталья Викторовна легкой тенью перемещалась между корпусами школы. Ее секретари играли мной в пинг-понг. И только после моего звонка в Департамент образования («Что скрывает ваш директор?») Копцева перезвонила сама:

– Это недоразумение! У нас в школе пять детишек с диабетом, и ни у кого таких проблем не было. Я уже позвонила маме и извинилась. Наши учителя прошли инструктаж, информация о таких детях есть у школьной медсестры и работников школы. При необходимости мы обеспечиваем родителям возможность присутствовать в течение учебного дня в школе. Педагоги, у которых учится такой ребенок, знают, что ему нужно делать инъекцию инсулина и принимать пищу в определенное время.

– Почему же тогда девочку отправили в туалет?

– Мы предоставили маме девочки возможность присутствовать в школе во время завтрака и самой контролировать уровень сахара и питание дочери, делать инъекции, – зачитывает директор официальное объяснение. – Однако при очередном посещении школы она столкнулась с некомпетентностью нашего сотрудника. Это был наш дежурный администратор, заведующий хозяйством. Не разобравшись в ситуации и превысив свои полномочия, он не разрешил маме пройти в медицинский кабинет. Сотрудник признал свою вину, принято решение о его увольнении.

Все. Инцидент исчерпан? Все в порядке? Увы, как бы не так. Пока я вылавливала Наталью Викторовну, успела пообщаться с мамами других детей-диабетиков. Их в московских школах тысячи. Просто не все родители готовы вывалить свою историю в Интернет.

ШКОЛЬНАЯ ЕДА ДО КОМЫ ДОВЕДЕТ

– В школе мне заявили: другие дети не должны видеть, как ваш сын делает уколы. У них слишком ранимая психика в этом возрасте! – вспоминает мама пятиклассника Светлана Пастухова. – Поэтому когда сын пошел в первый класс, мне пришлось бросить работу. Нужно было постоянно дежурить у входа, чтобы поставить на перемене укол, измерить уровень сахара в крови, покормить ребенка. И все тайком!

Еда из школьной столовой ребенка с таким заболеванием может вообще убить.

– Диабетикам нужно считать так называемые хлебные единицы — то есть, высчитывать количество углеводов в той или иной еде, – объясняет Елена, мама семиклассницы Сони. – Это делают взрослые, детям сложно высчитать это самим. Тем более, что школьные завтраки обычно переслащены, после них бывают повышенные показатели сахара. Так что дочери приходилось постоянно ходить со своей едой. В нашей школе это не приветствовалось.

Другая опасность, которая подстерегает диабетиков на уроках — это гипогликемия. Это когда сахар падает настолько, что у ребенка начинается дрожь и головная боль, путаются мысли. В тяжелых случаях он может даже упасть в обморок или впасть в кому. Чтобы этого избежать, нужно поднять уровень сахара — съесть яблоко или печеньку, выпить сладкого сока или колы.

Но… кто из неподготовленных учителей спокойно воспримет чавкающего во время урока ребенка? И кто знает, что нужно делать в экстренной ситуации?

– Нам пришлось поменять школу, – признается Светлана. – На новом месте мы сразу объяснили учителям, что к чему, принесли упаковку рафинада классному руководителю. Рассказали, что в случае обморока нужно срочно вызывать медсестру и “Скорую”, а не совать под нос ватку с нашатырем. Меня потом даже несколько раз вызывали в школу, когда учительнице казалось, что ребенку плохо.

БОЛЕЗНЬ – НЕ ПОЛЕ ДЛЯ КОМПРОМИССОВ

В случае с Асей все, кажется, закончилось более-менее благополучно. Пост с фотографиями первоклассницы, плачущей в школьном туалете со шприцом в руке, вызвал бурю праведного негодования.

– Директор пообещала, что вместе со мной обсудит, как действовать дальше, – рассказывает Екатерина Акатьева. – Пока мне четко не сказали, где именно мы будем делать уколы и будет ли медсестра участвовать в наблюдении за состоянием здоровья Аси. Но директор очень просила нас не менять школу. Это невероятный прорыв. С нами готовы вести диалог, меня готовы слушать, а не затыкать рот и посылать в туалет.

Но положительный итог вышел почему-то только после того, как в ситуацию вмешались журналисты. И как быть родителям других нездоровых детей, которые не решаются бить в колокола в соцсетях и рассказывать свои истории в СМИ?

– Мы взяли под контроль эту ситуацию, – рассказала мне главный детский эндокринолог Минздрава Валентина Петеркова, директор Института детской эндокринологии. – Мама Аси пошла на поводу у эмоций. Обычно мы говорим родителям, что им нужно обязательно договориться с учителями и администрацией школы, найти общий язык. Конечно, кабинет медсестры должен быть всегда открыт для ребенка, не только для диабетика! Но вообще, мы и сами должны быть более терпимыми к детям с разными заболеваниями.

Раз уж даже в НИИ детской эндокринологии советуют просто “договариваться”, значит, ни о какой систематической поддержке нездоровых ребят в школах и речи нет! Больной ребенок — неважно, диабетик или любой другой — и без того большое испытание для родителей. Почему они должны еще и “договариваться”, выпрашивать разрешения у медсестер и педагогов? МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

Александр Саверский, президент Лиги защиты пациентов:

– Медсестра — это не только тот человек, который должен предоставить возможности для детей-диабетиков в школе, но и как минимум проконтролировать их, а то и самой сделать укол. В любом случае за все, что происходит в ребенком на территории школы, несет ответственность учитель и директор. Так что не извиняться она должна была после скандала, а сразу же, 1 сентября, взять на учет всех детей с особенностями здоровья и продумать систему помощи им. Более того, ситуация с Асей может быть квалифицирована как противодействие оказанию медицинской помощи. А это уже статья 293 Уголовного кодекса – «Халатность». И она может быть применена к директору школы. ЦИФРЫ

По данным Всемирной организации здравоохранения, 3-5 процентов населения мира больны диабетом.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Могут ли учиться вместе здоровые и не очень здоровые дети?

Александр Милкус, редактор отдела образования и науки «КП»

Все это очень серьезно. Ребят с проблемами здоровья у нас не просто много, а очень много. Пару лет назад столичное образование взяло курс на инклюзию – совместное обучение здоровых ребят и инвалидов. Мол, дети с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) должны социализироваться вместе со сверстниками. Это поможет и им не замыкаться в своих проблемах, и здоровым ребятам расти более внимательными, чуткими, умеющими общаться с разными людьми, в том числе и с особенными. И вот какая, судя по письмам и звонками к нам в редакцию, выходит проблема: не все школы и учителя оказались готовы к работе с такими необычными ребятами. Тут ведь нужна дополнительная квалификация, знание особенностей заболевания и поведения ребенка с ОВЗ. А учитель и так с ног сбивается – попробуй научить 25 гавриков всему, что втиснуто в программу, отчитаться и еще все аттестации пройти. Прежде были классы для нездоровых ребятишек – у них и программа была более щадящая, и учителя прошли специальную подготовку. Теперь же считается, что современный педагог должен уметь работать с самыми разными учениками. Должен. А вот может? Проблема эта гораздо шире, чем дикая история с малышкой-Асей. И «Комсомолка» будет к ней возвращаться еще не раз.